Каждый одинокий человек может осчастливить такого же одинокого...

14 Декабрь 2011

Беседа Святейшего Патриарха Кирилла с Уполномоченным по правам ребенка П.А. Астаховым

6 декабря в рабочей Патриаршей резиденции в Чистом переулке состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с Уполномоченным при Президенте Российской Федерации по правам ребенка П.А. Астаховым. Стенограмма состоявшейся беседы публикуется с незначительными сокращениями.

Святейший Патриарх Кирилл: Хотел бы сердечно приветствовать Вас, Павел Алексеевич, и выразить удовлетворение в связи с нашей встречей. Мы придаем большое значение той работе, которую вы осуществляете, и считаем, что с Вашим активным включением в эту деятельность наметились положительные тенденции, связанные с защитой детства, сиротства, то есть с теми проблемами общественной жизни и личной жизни людей, к которым Церковь, в силу своей специфики, имеет самое непосредственное отношение. Вы, наверное, обратили внимание на то, что целый ряд соборных решений Русской Православной Церкви и синодальные постановления сегодня направлены на то, чтобы стимулировать общецерковную работу в той же самой области, особенно — что касается детей-сирот, работы в церковных приютах. И за последнее время, как нам кажется, в Церкви тоже произошли положительные перемены. На сегодня в Российской Федерации у нас существует 90 приютов, где проживают примерно 1,5 тысячи детей. И сегодня вместе с Федеральным агентством по надзору за образованием и наукой мы осуществляем ревизию всех этих учреждений, выявляем слабые места, но одновременно у нас появляется возможность суммировать и положительный опыт, который осуществляется сегодня в Церкви. И если говорить о положительных сторонах работы в церковных приютах, то хотел бы в первую очередь сказать о том, что высокий процент детей, которые обучаются и живут в этих приютах, получают хорошее образование. В среднем около 30% получают высшее образование, примерно, 25-27% — среднее специальное образование. И, может быть, самой важной стороной деятельности этих приютов, особенно при монастырях, является то, что за средства монастырей осуществляется сопровождение детей до начала самостоятельной жизни. То есть если даже они обучаются в вузах, монастыри заботятся о них материально, финансово поддерживают, заботятся о месте проживания, вплоть даже до приобретения квартир, когда дети вступают в брак и начинают самостоятельную жизнь. Еще раз хотел бы сказать, что это осуществляется за счет церковных средств и за счет спонсоров. Если речь вести о государственной поддержке, то на сегодня — мы инспектировали совместно с агентством, о котором я сказал, 41 приют на территории Российской Федерации — только в половине приютов есть некая поддержка со стороны государства. Вы хорошо знаете нормативы этой поддержки — 50% в том случае, если юридическое лицо это опекунская семья, и примерно 34%, если это юридическое лицо приют. Несмотря на то, что это очень скромная поддержка со стороны государства, тем не менее, Церковь с благодарностью это воспринимает, хотя, конечно, может быть, было бы и полезно, если бы эта поддержка была увеличена. Но одновременно мы стараемся привлекать спонсоров. И должен вам сказать, что на такую работу с детьми, особенно — с инвалидами, люди деньги дают. А уж как рачительно монастыри относятся к этим средствам, можно убедиться, посещая эти приюты. Хотел бы также еще сказать об одной специфической проблеме, которая меня очень волнует. У нас сейчас очень много семей, которые не имеют регистрации, не имеют прописки. Это, во-первых, люди, потерявшие жилье в результате манипуляций нечестных людей, в результате своих ошибок каких-то жизненных, неумения, незнания. Некоторые являются жертвами распада Советского Союза, а другие жертвами стихийных бедствий. Вот, в частности, в прошлом году было много погорельцев. И что же происходит? Семья многодетная не имеет регистрации, они лишены медицинской помощи, у них проблемы с образованием, и органы опеки ничего лучшего не находят, как рекомендуют отдать этих детей в детские дома. У меня есть 13 просьб со стороны таких семей. Я хотел бы Вам вручить эти просьбы с выражением пожелания, чтобы мы могли объединить эти усилия, чтобы оказать реальную помощь людям. Без слез читать невозможно эти обращения. И так люди пострадали, всего лишились, испытали колоссальный стресс, выбиты из колеи, у них вообще нет никакой опоры в жизни, а тут еще и государство не может оказать помощи в поддержке детей. Поэтому нам нужно совместными усилиями непременно решить эту проблему. Она касается достаточно большого количества семей, но вот 13 из этого количества обратились прямо к Патриарху, и я счел возможным и необходимым разделить с Вами свою озабоченность. Думаю, что сегодня мы еще обсудим целый ряд специфических вопросов. Я хотел бы в заключение сказать о том, что считаю важным укрепление взаимодействия с Вами, с подведомственными Вам специалистами и с соответствующими профильными учреждениями Русской Православной Церкви.

Павел Алексеевич Астахов: Большое спасибо за оценку, которую Вы, Ваше Святейшество, даете нашей скромной деятельности. Она еще в полном объеме не проявила себя, потому что институт уполномоченного по правам ребенка при Президенте — новый институт, молодой, 23 месяца я занимаю эту должность, но, по моим ощущениям, есть все-таки уже небольшие результаты. Конечно же, Ваше внимание, особенно Ваша работа, Ваш труд, Ваше неравнодушное отношение к нуждам семей, детей, особенно семей многодетных, приемных детей, которые оказались обездоленными (а у нас таких чрезвычайно много, даже слишком много для нашей великой страны), заслуживает особой благодарности и признательности. Потому что тот труд, который осуществляют люди, работающие в Церкви — как священнослужители, так и люди, которые просто приходят по своему убеждению, по порыву души, по зову сердца и помогают — это труд, наверное, действительно во славу Божию и, прежде всего, ради благополучия этих детей, то есть тех, кто был обманут, лишился возможности быть с родителями, лишился своей семьи, был выброшен на улицу, иногда и такие есть. Я при возможности, осуществляя инспекционные поездки, всегда и своих специалистов ориентирую, и сам посещаю учреждения, которые находятся под патронатом или под опекой, можно сказать, а скорее, наверное, под покровом Русской Православной Церкви. И, честно Вам скажу, всегда в этих учреждениях я отдыхаю душой, потому что не с чем сравнивать. На сегодняшний день 71 регион мы проинспектировали очень тщательно. И вот я, может быть, это и нескромно звучит, лично посетил 873 детских дома. Я помню глаза этих детей везде. Глаза ребенка — их никак не обманешь, там все в них, в этих глазах. И вот дети, которых я видел в Саракташе в Свято-Троицкой обители у отца Николая, в Малоярославце в Свято-Никольском приюте девочек при монастыре, в Кемерово, в Раифском монастыре под Казанью в Татарстане и многих-многих других, где мне посчастливилось побывать, — дети имеют особый взгляд, особые глаза, они у всех лучатся, они какой-то необыкновенный, божественный, наверное, свет передают, потому что там детьми занимаются люди не для галочки, не равнодушные, не для того, чтобы списать эти деньги, которые государство выделяет каждый год. А надо отметить, что последние два года деньги выделяются четко на все детские учреждения. Мы считали, что государство тратит огромные деньги на содержание этих детей, сирот фактически, но, может быть, часть из денег лучше все-таки направить на приемные семьи, на родные семьи? Мы об этом сейчас очень серьезно говорим, потому что сегодня формируется фактически новая государственно-семейная политика. Буквально вчера я, выступая перед Дмитрием Анатольевичем Медведевым, предложил все-таки принять концепцию государственно-семейной политики в Российской Федерации. Это задача для новой Думы, для новых депутатов, потому что, к сожалению, такая концепция до сих пор не принята. И вторая концепция, о которой Вы говорили. Это особо ценно, что Вы 16 января 2011 года направили свои предложения по формированию этой концепции. И многое из того, что Вы изложили, фактически ложится в основу этой государственной концепции, потому что видение одинаковое у Русской Православной Церкви и у государства. И мы думаем об этом. И еще одна концепция, которая нам чрезвычайно необходима, — это концепция нравственно-духовного развития, прежде всего, детей, молодежи, потому что здесь проблемы еще более глубокие, еще более серьезные. У нас, к сожалению, на историческом изломе 80-90-х годов были потеряны во многом традиционные семейные ценности, у нас выросло уже два поколения людей, которые просто не понимают, что такое любовь, взаимное уважение в семье, и вообще не понимают, что такое семья. Я начинаю анализировать каждый регион, приступая к инспекции, с количества разводов и браков, это первая цифра. Меньше чем 62% в регионах нет разводов.

Святейший Патриарх: Особенно первого брака.

П.А. Астахов: Да, именно первичных браков. Есть регионы, где до 80% разводов. Это первый признак неблагополучия. Второй критерий, по которому я смотрю, — количество абортов, и, прежде всего, абортов девочек до 17 лет и до 14 лет. Я три дня назад из Владимира вернулся. В тяжелейшем пребываю состоянии духа: 378 девочек сделали аборты только за 2010 год, и при этом из них 110 успели дважды сделать. Представляете, какая ситуация? Вы очень четко, ясно, последовательно излагаете свое видение, предложения по формированию государственной политики в этой области. Следующий критерий — это брошенные дети, прежде всего — дети от которых отказались в роддомах. И вот здесь колоссальный участок для работы всех общественных организаций, вообще всех здоровых сил в обществе и, конечно, прежде всего, для Русской Православной Церкви. Я нещадно ругаю всех губернаторов, руководителей муниципалитетов, которые не обращаются за помощью. Ведь что такое роддом, что такое женская консультация? Это то, куда должна придти каждая женщина, которая готовится стать матерью. Она еще не знает, будет ли она матерью, как сложится ее судьба, что будет с ней дальше, но она уже идет за советом. И здесь ее не только врач должен встречать, который часто просто «стоит у станка», усталый от жизни, от маленькой зарплаты, от всех проблем, которые у нас есть в повседневной жизни. Здесь ее должны встречать и мудрые психологи-наставники, и, конечно, священник. Неважно — верит она, не верит, ходит ли в церковь.

Святейший Патриарх: Она может обращаться к священнику или нет, но такая возможность у людей должна быть обязательно.

П.А. Астахов: И она в том положении, когда нужен ей этот совет.

Святейший Патриарх: И особенно, когда речь идет об аборте. Вот если бы нам удалось общими силами дать возможность иметь не несколько «часов тишины», а хотя бы несколько дней, если в течение этих дней женщина могла бы поговорить с психологом, с врачом и при желании со священником, то, я думаю, мы бы радикально уменьшили количество абортов.

П.А. Астахов: А следующая проблемная строчка в наших исследованиях — это новорожденные дети, от которых отказались. Она не сделала аборт, она родила ребенка, но она не знает, куда идти. И здесь необходимо то, что Вы опять же излагаете в Ваших предложениях настолько правильно, — создание приютов для маленьких матерей. А их, к сожалению, сегодня, в регионах практически нет. Вот в Москве создали центр «Мать и дитя». Уникальный опыт, надо использовать. Мы там были, проверяли, Светлана Владимировна Медведева была там, тоже понравился этот опыт. Но такой опыт, к сожалению, единичен. Есть такой опыт в Мурманской области. Сложный регион, но там общественная организация, фонд, который ни копейки не берет от государства, только иногда гранты получает, занимается этой деятельностью 15 лет. Я видел там девушку, которая пришла 6 лет назад туда, потому что хотела либо сделать аборт, либо бросить ребенка. А ее приютили, она за это время родила одну девочку, и уже вторую родила. Она приходит на встречу — у нее двое. Она говорит: вот, я здесь живу, государство не дает пока квартиру. Она, конечно, попала в разряд тех, которые обратились к вам. И к нам обращаются эти женщины. Как юрист могу сказать: у них есть право получить жилье, потому что это гарантированное право для каждого человека нашей Конституцией. Но социальные обязательства государства, хотя они и гарантированы, не всегда так просто реализуются через юридические механизмы. Есть люди, которые волей судьбы попали в разряд так называемых беженцев. Ими отдельно надо заниматься. Надо устанавливать их статус. Тогда как беженцы, как лица перемещенные, вынужденные переселенцы имеют право, есть люди, которые приехали с другого российского региона и начинают претендовать на жилье, потому что понятно, что в Москве жизнь немного другая, чем, скажем, в Забайкальском крае или в Ульяновской области. Но есть закон, и в каждом субъекте свой закон — кого считать жителем этого региона, чтобы поставить на очередь на так называемое социальное жилье. У нас есть в работе несколько обращений женщин, которые в Москве оказались. Они, к сожалению, не прожили 10 лет в Москве, чтобы претендовать на это жилье, а обратно не хотят ехать. Понятно, что это какая-то буквоедская позиция, возможно, не человеческая. Мы ищем возможность как-то им помогать, обустраивать. Поэтому я вижу, конечно, будущее в том, что мы должны сотрудничать, прежде всего, с Русской Православной Церковью, с общественными силами, которые готовы эту помощь оказывать на грантовой основе, на безвозмездной — какой угодно. Здесь все здоровые силы очень хорошо укладываются в это сотрудничество и взаимодействие. Хотелось бы отдельно отметить ту работу, которую Вы ведете. Это очень серьезная, грамотная и мудрая работа. Ведь я читаю Ваши предложения и как юрист их оцениваю, как государственный служащий, занимающийся этой деятельностью. Вижу, что ни одного лишнего слова нет. Можно брать Ваше обращение — вот оно передо мной, предложение по совершенствованию национальной политики, а это и есть та самая концепция государственно-семейной политики — и просто переписывать и класть в основу. Вопрос, конечно, как проголосуют депутаты за это. Но мы будем их убеждать, если они еще не убедились в том, что нам надо сегодня обеспечивать родные семьи, чтобы они имели возможность своего ребенка содержать и вырастить, и отдать в школу, и образование получить, и вывести в люди, что называется; и разукрупнять существующие детские дома, потому что 130 тысяч детей, находящихся в стационарных учреждениях — только детских домах и школах-интернатах и домах ребенка (я сейчас не говорю про детей-инвалидов, которых больше 200 тысяч при живых родителях — это совершенно недопустимая ситуация для нашей страны). Ведь, если подумать, 130 тысяч детей-сирот, оставшихся без попечения родителей на 110 миллионов взрослого населения, это получается один сирота на тысячу взрослых людей. Неужели мы не сможем объединиться, призвать всех, такой всенародный призыв объявить. Неужели мы двоих из тысячи не найдем? Вы знаете, Ваше Святейшество, я очень хорошо запомнил замечательную проповедь, которую мне удалось услышать, которая была в Южно-Сахалинске в конце сентября прошлого года, где мы как-то случайно или не случайно встретились, часть ее была посвящена семье, детям — и то, как Вы сказали, я всегда цитирую Ваши слова: «Почему есть люди, которые считают себя несчастными из-за того, что они одиноки? Ведь каждый одинокий человек может осчастливить такого же одинокого — вот и семья». Поэтому здесь я чувствую и знаю совершенно точно, что у нас ресурс колоссальный, он не исчерпан. Наши люди открыты сердцем, они готовы брать детей. Очень многие образование получили. Как, например, сделал Александр Николаевич Ткачев? Я всегда привожу его в пример.

Святейший Патриарх: Да, я знаю этот пример.

П.А. Астахов: Он собрал педагогов, которые учились, стали педагогами, но не работают сейчас по профессии. Сказал: пожалуйста, берите детей, я вам буду платить по 20 тысяч рублей за каждого приемного ребенка. Выучили, часть людей отсеяли, потому что не все готовы, даже из тех, кто хотят. Мы видим, что у нас в прошлом году 8 тысяч детей изъято из приемных семей, потому что не выполняли своих обязанностей. Кто-то на этом заработать хотел, кто-то формально отнесся к этому — разные причины. Это брак в нашей работе, прежде всего органов опеки. Поэтому мы говорим о школе приемной семьи, и службе сопровождения приемной семьи, и службе адаптации после того, как ребенку 18 лет исполнилось, он стал совершеннолетним, но он не готов еще к самостоятельной жизни. Сейчас во Владимире, при том, что там плачевная ситуация, с одной стороны, с другой стороны — увидел уникальный опыт. Есть семейные детские дома, которые фонд «Надежда» там много лет создает, где живут дети от 14 до 21 года. То есть самый сложный возраст для усыновления, для приемной семьи. <…> Есть в Хабаровске замечательный центр поддержки семьи, куда люди приезжают, я сам видел, за 600 километров. Раз в полгода приезжают с приемным ребенком, говорят: да, у нас проблемы, у нас кризис, мы знаем, что нам надо ехать сюда. Он называется «Центр Ольги Олифер». Девушка, 26 лет, вернулась из Израиля, куда родители в свое время увезли. Она с совершенно другим подходом занимается с семьей и там качество работы другое. Детей, которых изымают из семьи, а это очень большая проблема у нас тоже, возвращают в родную семью. И приемных поддерживают. 

Святейший Патриарх: Это самое главное. Мы сейчас тоже делаем акцент на том, чтобы не только стремиться к увеличению количества приютов и увеличению количества детей в приютах, а на том, чтобы содействовать усыновлению. И чем меньше детей в приюте, при максимальных усилиях собрать таких детей, тем выше показатель работы — значит, правильно идет работа в приютах и подбираются приемные семьи.

П.А. Астахов:Вы абсолютны правы.

Святейший Патриарх:Уже, наверное, больше 10 лет тому назад, в Смоленске я начал программу, которую еще у нас в России никто не осуществлял. Мы собирали деньги и давали каждой семье неплохую сумму по тогдашним меркам, с учетом того, что цены в Смоленске всегда были ниже, чем в Москве, за то, что семья приглашала ребенка из детского дома на каникулы — на Рождественские, на зимние и на летние каникулы. Получилось так, что очень хороший процент всех семей потом просили, чтобы этих детей им дали на усыновление. Начали такую программу. Потом, я знаю, что ее подхватила и местная власть, и кое-где в других регионах что-то подобное началось. Но мне кажется, что работа по усыновлению — это одна из самых важных сейчас. Потому что, действительно, хорошую цифру Вы сейчас привели в пример: если на тысячу один сирота, то грех иметь сирот. 

П.А. Астахов: Совершенно верно. И здесь мы не только свою работу ориентируем на то, чтобы раздать всех сирот — мы это сможем со временем сделать, но раздать в подготовленные, хорошо обученные семьи. Но мы сейчас боремся за кровную семью, за родную семью. Это гораздо сложнее. Я всех уполномоченных в регионах ориентирую всегда на несколько важных вещей, акцентирую внимание. Первое — не стремиться к тому, чтобы как можно больше родителей лишали родительских прав. Я вам открою страшный секрет. Дело в том, что у нас такой показатель был в свое время в плане отчетности прокуратуре: чем больше лишили, тем жирнее галочку ставят. 

Святейший Патриарх: Да, что лучше работали. 

П.А. Астахов: Совершенно верно. И в этой связи есть результаты. За те два года, пока я замещаю эту должность, мы увидели, что есть тенденция. За 2010 год на 11,1% — небольшой, конечно, процент, но снизилось число лишения родительских прав. Святейший Патриарх: Это хороший показатель. 

П.А. Астахов: На примерно 14% снизилось число изъятых детей из семьи. Увеличилось число вернувшихся детей. И вот это, я считаю, должно стать критерием: чем лучше мы поработали с семьей, чем больше детей вернули в родную семью, тем лучше. Здесь очень хороший пример показывает Тюмень. Я всегда и везде этот пример привожу. Я несколько раз ездил специально его изучать. Сергей Семенович Собянин, будучи там губернатором, в 2003 году начал эту программу. Называется «Паспорт неблагополучной семьи». Про неблагополучную семью знают все, про каждого члена семьи, где пьют, наркотики употребляют, уже без работы остались, где иногда жилье пропадает. Начинают с ней работать. Приезжает бригада врачей: давайте мы вас пролечим, а за это мы вам дадим, что вам нужно. 20 кур? Пожалуйста. Две коровы? Пожалуйста. Лошадей, трактор, землю или малый бизнес вам помочь открыть? И вот так в диалоге, шаг за шагом, работают с семьей. 83% эффективности, представляете, из 100 семей 83 восстанавливаются. И они знают каждого. Поэтому данный опыт я все время советую перенимать. <…> Надо работать, надо смотреть на чужой опыт, у нас есть свой родной опыт. Очень интересно, что две недели назад был Совет Европы, где представлялась новая стратегия Совета Европы по защите детей на 2012-2015 гг. Пригласили от России уполномоченного, вашего покорного слугу, и я посчитал необходимым съездить и представить наш опыт. И наша презентация была, пожалуй, самая весомая, потому что мы рассказали об опыте, который у нас есть в регионах. И он во многом даже лучше, чем тот опыт, который Европа нам предлагает. Например, очень серьезный акцент в новой стратегии Совета Европы сделан на самоуправлении детей. Так и называется «Голос ребенка должен быть услышан». У нас сегодня есть детские парламенты, детские правительства, детские общественные палаты. В Карелии — сложнейший регион — три года в детских домах выбирают из числа детей уполномоченного по правам ребенка. Представляете? Голосованием сами дети выбирают. Рассказываешь про это — не верят. Но при этом говорят: «да, видим, подтверждаем, в России прогресс наметился. Поддерживаем». Я в этой связи хотел представить Вам два альбома, которые я потом передам с удовольствием. Это отчеты о наших поездках. Один из альбомов был приложением к прошлогоднему докладу. Здесь только, пока, по-моему, 50 регионов, которые мы проехали. А вот это то, что я представлял на Совете Европы. <…> Мы здесь собрали и представили именно положительный опыт. Сколько можно говорить все время о том, что там плохо, здесь плохо?! 

Святейший Патриарх: В первую очередь надо давать ясную картину того, что происходит. А без положительного опыта эта картина ущербна. Формируется неправильный взгляд на происходящее в России.

П.А. Астахов: Совершенно верно. Еще хотел, Ваше Святейшество, набраться смелости и вручить небольшую награду, которую мы, уполномоченные по правам ребенка, учредили в своем аппарате учредили. В год мы выбираем немного — два человека, которых поощряем за бескорыстный труд во благо детей. Если Вы примете эту награду, мы будем очень благодарны. Вот удостоверение, Ваше Святейшество, и сам знак. Он выполнен в православной традиции. Мы хотели со своей стороны отметить Ваше служение во благо семей и детей нашей страны. 

Святейший Патриарх: Спасибо Вам большое, благодарю Вас.